Дорога на Тибет (СИ) - "Alex O`Timm"

— Пей свой чай. Я сама возьму трубку.

Произнесла жена, устремляясь в гостиную, и оттуда некоторое время доносился ее голос.

— Что опять произошло? — Уже не надеясь ни на что хорошее спросил Сергей Анатольевич, увидев вернувшуюся на кухню заплаканную жену.

— Похоже Сему убили… — Горестно произнесла она, вытирая рукавом слезы текущие из глаз.

— Где⁈ — Тут же вскочил со своего места полковник, едва не пролив чай, себе на форменные брюки.

— Звонили из погранотряда. Возле поселка «Окунево» обнаружили выброшенный на берег твой катер, со следами нападения на него. Лейтенант сказал, что стреляли из огнестрельного оружия, и там все залито кровью.

— А причем тут Семен? — Удивленно переспросил Сергей Анатольевич, не понимая, как тот мог оказаться на катере.

— По словам лейтенанта, Семен вчера вечером выходил в залив на рыбалку, и около девяти часов вечера, общался в заливе, с пограничниками, обещая сразу же отправиться обратно к пирсу, потому что надвигался шторм.

— И, что?

— И ничего! — Огрызнулась Надежда Ивановна. — Требуют твоего присутствия на погранзаставе. И так рассказали больше чем нужно.

То, что полковник увидел на заставе. Давало надежду на лучшее. С одной стороны, конечно было очень жаль потерять такие огромные деньги, но с другой, все говорило о том, что это было действительно нападение. Во-первых, на это указывал калибр оружия из которого были произведены выстрелы, и он указывал на то, что это похоже был ПМ-84. Пистолет-пулемет полицейских сил быстрого реагирования или некоторых частей специального назначения войска Польского. Это оружие заряжалось пистолетным калибром, и имелось только на вооружении Польши.

Судя по имеющимся на катере следам, возможно Вагнер, после разговора с нашими пограничниками нечаянно пересек Польскую границу, и нарвался на катер пограничной стражи, польской республики, которая решила провести досмотр. Хотя почему нечаянно. Сейчас перед глазами полковника Половцева встала вся картина произошедшего. Семен, похоже не поверив его словам, решил действовать самостоятельно. Пропуск на пересечение границы, у него был. Отряд занимающийся обеспечением неприкосновенности этого участка пропустил бы его без слов на другую сторону. Семен, вполне мог дойти до польского берега, а оттуда воспользовавшись общественным транспортом, отправиться куда угодно. Ведь у него на руках имелись немецкие документы, а восточные немцы вполне примелькались на территории республики и не вызывали удивления. Тем более немецкий он знает в совершенстве. Но видимо, что-то пошло не так, как задумывалось.

Вряд ли обмененные деньги и драгоценности, которые он вез с собой, были спрятаны достаточно глубоко, и наверняка находились на виду. Да и Семен наверняка отказался от досмотра, сказав, что у него имеется пропуск. А может просто понадеялся на попутный ветер и новый сильный мотор, с винтом, который позволял разогнать катер до шестидесяти километров в час. Польские пограничные катера, не имеют такую скорость. В итоге, его просто расстреляли за неподчинение требованию остановиться и предоставить судно к досмотру. А когда обнаружили деньги, то просто вышвырнули тело за борт. Следы на полу, хоть и частично стертые морской водой, говорят именно за это. А катер оставили бултыхаться на волнах залива, надеясь, что начавшийся шторм его утопит. Или же просто развернули его в нужную сторону, заклинили штурвал, о отправили в свободное плавание. В любом случае, никто не признается в содеянном. Случаи подобные этому случались и раньше, хоть и не такие кровавые, и польская стража всегда отзывалась категоричным отказам. Мол ничего не знаем, на нашей стороне залива все спокойно, а, то что произошло на вашей стороне, нас не касается, разбирайтесь сами.

Эксперт прибывший со стороны органов правопорядка, подтвердил подозрения Половцева, сказав, что возможно все так и было. Катер, принадлежащий полковнику, отбуксировали обратно на стоянку, а сам Сергей Анатольевич, отправился на прием к Генералу Казанцеву, докладывать о том, что его поручение выполнено, хоть и не совсем так, как планировалось ранее. Разумеется запрос в ближайший польский поселок на той стороне залива, он отправил. Вдруг Семен все-таки высадился где-то там, а все это инсценировка, но особенной надежды на это не имелось. Особенно в свете того калибра, которым был расстрелян катер. Даже если предположить, что у зятя имелся ствол того же пистолета Макарова, хотя, что тут предполагать, сам же подложил ему в портфель с документами левый ствол.

Но судя по количеству пробоин, нужно было стрелять буквально на расплав ствола, да и вряд ли из пистолета можно было наделать таких дырок в обшивке катера. Опять же все выстрелы производились с кормы, а одних только пробоин насчиталось больше пятидесяти. Нет здесь явно применялось автоматическое оружие, на стенках катера были заметны строчки попавших пуль, из пистолета, такого просто так не сотворишь.

Глава 8

8

Городок, оказался чудо, как хорош. Сейчас, рассмотрев его более внимательно, поразился его благоустроенности. Тихие уютные улочки, мощеные кирпичом, или камнем, старые фахверковые домики, нависшие над рекой, будто сошедшие с картин старых мастеров, заросшее лилиями и речными растениями русло реки, по которому плавают дикие и домашние утки, а местные мальчишки, усевшиеся на берегу, ловят рыбью мелочь, откармливая сидящих неподалеку, и ждущих добычи котов, и кошек. Сельская идиллия, если не сказать большего.

То, что я при первом взгляде принял за ручей, возле своего дома, оказалось довольно широкой рекой, почти в центре города, в которой по словам Ганса, можно было надеяться поймать пару неплохих карасиков, с ладонь, или даже окуньков, схожего размера. Правда, последнее время рыбы стало совсем мало, и чаще всего этим занимаются, только местные мальчишки. С работой в городке было хуже. Что-то давала железнодорожная станция, с ее депо по текущему ремонту подвижного состава. Несколько десятков человек трудились в авторемонтных мастерских, сам Ганс прочно сидел в полиции, хотя оклад был и небольшим, но с другой стороны, выдавался продовольственный паек, что в Германии считалось даже более удобным, чем обычная зарплата. Страна, явно испытывала немалые трудности с продовольствием. Те, кто не нашел себе работы в городе, или уезжали на заработки в Магдебург, Берлин, или устраивались в окрестных сельскохозяйственных кооперативах. Там зарплаты были еще ниже, но также, как и в некоторых других местах, выдавался дополнительный продовольственный паек, который в некоторый местах был даже лучше по качеству.

Мне, по большому счету, все это было не слишком нужно. В какой-то степени, конечно интересно, но не более того. На счетах, оставшихся от почившей «тетушки» и ее супруга, имелись вполне приличные деньги в размере четырех тысяч марок у «тетки», и двенадцати тысяч марок, от ее супруга. К тому же еще находясь в СССР, до меня дошел слух, что при скором объединении, все что находится на счетах в государственном эмиссионном банке Германии, будет обмениваться на единую немецкую марку. Когда это произойдет, я не знал, но в принципе, и торопиться было в общем-то некуда. Следы при побеге я замел основательно, а если учитывать, что этот дом, планировался тестем, как убежище на будущее, то вряд ли он станет об этом всем рассказывать. Тем более, что подтверждение этому нашлось, уже на второй день моего тут пребывания.

Подумав о том, что неплохо было бы приготовить себе документы на другое имя, сунулся в тот пакет, который обнаружил еще в автомобиле, во время первого приезда сюда. Вначале, увиденное меня слегка расстроило, но после даже обрадовало, косвенно подтвердив, мои догадки, касающиеся того, что это место готовилось, как запасной аэродром для семьи командира. В пакете находились уже готовые документы, выписанные на нейтральные имена, с фотографиями Сергея Анатольевича, его жены и дочери.